Концовка просто огонь!
14.07.2018 в 00:50
Пишет не хочется думать:Старый мост в паркеURL записи
Детям в городе N хватало ума, чтобы не ходить по старому мосту в парке, особенно в вечерние часы, когда спускался туман. Даже взрослые обходили мост стороной, зная, что того, кто туда сунется, больше никто и никогда не увидит — а все знают, как взрослые наивны в таких вопросах. Они даже поставили ворота на входе в парк, и закрывали их каждый день перед заходом солнца, чтобы никто не ходил по мосту. Взрослые, кажется, гордились тем, что «защищали младших», поэтому никто из детей не сказал им, что ворота — это пустая трата денег. Нет, правда — сколько подарков на дни рождения или Рождество можно было купить вместо этих ворот! Да они и не нужны были, потому что все и так держались от моста подальше.
Но только не Элеонора — к сожалению, она была исключением из правил, а именно — очень глупой маленькой девочкой.
читать дальшеМалышка Элеонора родилась и выросла в соседнем городке, а в город N переехала совсем недавно — её родители развелись, и она осталась с отцом и мачехой. Хотя Элеоноре и нравилось думать, что она слишком умна, чтобы подружиться с кем-то из детей, всё было совсем наоборот! Она была почти такая же невежа, как и взрослые — постоянно задавала вопросы о том и о сём, и требовала доказательств для вещей, очевидных каждому ребёнку. Говорят, она даже не верила в привидений и инопланетян, а ещё в абсолютно точный факт, что мистер Мэйсон, учитель четвёртого класса — смесь оборотня и демона из ада, подчиняющийся самому Сатане. Вот из-за своего неверия Элеонора и заслужила в младшей школе почётное звание деревенской дурочки, сменив на этом посту Патти-Лапшу.
Всё это не мешало Элеоноре быть очень надменной — её совсем не волновало, что дети смеялись над ней за глупые заявления вроде «Клоунов-людоедов из канализации не существует». А вскоре дети и вовсе стали её избегать, боясь, что её вопиющее неуважение к сверхъестественному навлечёт на них невезение и даже угрозу.
Сначала она будто и не возражала против этого, поскольку её гордыня навевала ей мысли о том, что быть самой по себе не так уж и плохо, раз она настолько умнее остальных ребят. Но одиночество добирается до каждого — так что когда малышка Элеонора услышала, как дети болтают о старом парковом мосте, то сразу же вклинилась в разговор.
«Да бросьте! Как мост может сожрать ребёнка? Это же просто куча камней!»
Дети слышали от неё много странных вещей, но в этот раз она зашла слишком далеко. Даже взрослые знали, как опасен старый мост! Какой-то добрый, терпеливый ребёнок одарил Элеонору жалостливым взглядом, напоминая себе, что она просто глупенькая. Но если её неверие в демоническую природу мистера Мейсона и канализационных клоунов можно было пережить, то мост!.. Ведь пропасть на старом мосту в парке можно с вероятностью чуть ли не в миллион процентов. Конечно, дети не любили Элеонору, но не желали такой судьбы даже худшим из ребят. Они умоляли её поговорить о чём-нибудь другом, пока она требовала «доказательств» и какого-то «надёжного источника информации». Кто-то даже отважился на то, чтоб пообещать Элеоноре, что пригласит её на свой день рождения, если она откажется от идеи перейти мост. Но упрямая маленькая Элеонора не слушала доводов разума и не поддавалась на обещания. Она поклялась детям, что докажет — старого моста бояться незачем. И как докажет?.. При помощи подержанной видеокамеры, которую ей подарили на день рождения!
«Сегодня я собираюсь перейти старый мост, — сказала она, — и вы увидите, какими вы были дураками!»
Что ж, придётся постараться, чтобы помешать Элеоноре убить себя. В смятении добрые и щедрые дети города N решили, что постараются быть милыми с Элеонорой в её последний день на Земле (все, кроме, конечно, Патти, которой вовсе не улыбалось снова принять титул самой глупой девчонки в школе), и не стали красть у неё сладкое из обеда и бросаться в неё червями на переменках.
Элеонора не оценила их старания.
Вечером она выскользнула из надёжных объятий своего дома, доехала на велосипеде до парка, и, бросив его рядом, перелезла через ворота. Сегодня было особенно туманно, и она добиралась до моста дольше, чем ожидала. Очевидно, ворота были не единственной предосторожностью, которую предприняли взрослые — они также переложили дорожки так, что единственный путь, которым можно было попасть к старому мосту, пролегал по извилистой оленьей тропе через болотистый лес.
Было до жути тихо. Не ухали совы, не трещали сверчки. Любой здравомыслящий человек уже по одной этой тишине бы понял, что близится несчастье, но не эта девчонка, которая отрицала даже существование лунных вампиров. Вооружённая только своей безрассудной уверенностью и фонариком, Элеонора шагала навстречу своей гибели.
Когда она дошла до моста, стукнуло уже четверть одиннадцатого, что в городе N считалось самым зловещим часом. Очевидно, это было правдой — почему бы ещё взрослые разгоняли детей по кроватям и требовали, чтобы те заснули, пока не наступит спасительный рассвет? Элеонора либо умышленно игнорировала этот факт, либо просто не знала о нём. Она включила камеру, улыбнулась и помахала в объектив, выглядя практически как обычная маленькая девочка. Но затем она стала говорить о том, какие вокруг все глупые, и как ей не терпится поглядеть на их лица, когда она докажет им, что была права. Она была настолько самоуверенна, что сам Господь Бог наверняка раздумывал над тем, не ударить ли в неё молнией за такую гордыню, но решил, что она не стоит его времени.
Элеонора занесла ногу, чтобы ступить на мост, но заколебалась, будто бы на мгновение невежество, затуманившее её разум, прояснилось. Ещё не поздно было повернуть назад. Если она струсит, дети, конечно же, будут смеяться над этим ещё несколько недель — зато она не умрёт самой страшной смертью из всех возможных.
После нескольких мучительных секунд размышления Элеонора опустила ногу на камни моста. Поскольку от этого её не разорвало на мелкие клочки, и вообще никакого вреда она не получила, она позволила себе ликующий возглас и начала без умолку хвастаться перед камерой. Господь Бог в те минуты наверняка по-другому взглянул на свою снисходительность.
Идя по мосту, Элеонора всё болтала на камеру и хвасталась тем, какая она умная, и ей понадобилось почти пять минут этой самовлюблённой болтовни, прежде чем она поняла, что что-то идёт не так.
«…Это очень длинный мост, да?». Подумав о том, что она недооценила ширину реки, Элеонора выглянула за парапет и ничего там не увидела. «Тут так туманно, что я ничегошеньки не вижу… Может, потому люди и пропадают, что падают случайно?»
Туман сводил на нет все её попытки высмотреть реку — Элеонора даже не слышала плеск воды, как бы не вертела пальцем у себя в ушах, пытаясь их прочистить… Но река ведь должна быть здесь, так?.. Куда же она делась?
Девочка продолжала идти, с каждым шагом нервничая всё больше и больше, а заряда камеры оставалось всё меньше и меньше…
Любой разумный человек бы уже развернулся и убежал прочь, крича словно банши, наступившая на детальку из лего, но только не Элеонора. Она продолжала идти, всё посматривая на часы, взятые у мачехи, будто бы они вместо времени отстукивали ей на морзянке «Не-не, всё абсолютно нормально, продолжай!».
«…Наверное, часы глючат. Я же не могла идти целых полчаса!»
Её паника только усилилась, когда она глянула на длительность записи. Элеонора не нажала кнопку и всё это время разговаривала сама с собой, как чокнутая. Прежде чем она успела ругнуться вслух, её фонарик имел наглость моргнуть. Она не только забыла начать запись своих приключений, она ещё и забыла запасные батарейки дома!..
У Элеоноры были неприятности, но она ещё не осознавала их истинного масштаба. Даже сейчас ей казалось, что самое плохое, что может случиться — это если она потеряется по пути к дому без фонарика. Её плечи поникли, и с недовольной гримасой она развернулась, чтобы отправиться домой, пока заряд фонарика окончательно не иссяк. Да уж, очень глупо было отправляться в лес без всякой подготовки. Самонадеянность сгубила кошку, хотя под «сгубила» Элеонора на самом деле подразумевала «причинила несмертельные неудобства».
Может, лучше попробовать завтрашним вечером? По её ощущениям, прошло три часа, хотя в реальности прошло около двух с половиной. И вот забавно — Элеонора, всегда ставившая под сомнение всё, что не было доказано, игнорировала реальное доказательство, предоставляемое часами её мачехи — что время подходило к часу ночи. Не в силах больше сдерживаться, она сорвалась на бег и понеслась так быстро, как позволяли ей это её маленькие ножки, отчаянно надеясь увидеть берег реки.
Её фонарик погас, и с ним угасла и её уверенность. Она закричала изо всех сил и упала ничком на холодные камни моста. Что же ей теперь делать? Возвратиться назад не получится, и поскольку парк закрыт, никто её жалкие крики о помощи не услышит. И Элеонора сдалась. Вместо того, чтобы бегать и вопить, она решила просто сидеть здесь до восхода солнца. Остальное было бы лишь пустой тратой сил.
Час проходил за часом, и время текло, текло медленней, чем кленовый сироп, только вытащенный из холодильника. Элеонора что только не делала, чтобы убить время — умножала числа в уме, придумывала оправдание перед отцом, когда тот обнаружит, что она всю ночь шлялась по лесу… Она думала о чём угодно, кроме того, что, возможно, она уже никогда не покинет этот мост живой. Вместо того, чтобы бояться монстров, она всё ещё боялась приземлённых вещей, таких как волки или скука. Чтобы защититься хотя бы от одной из них, Элеонора включила свою камеру (на этот раз действительно включила) и начала записывать свои прощальные слова. В конце концов, думала она, можно будет их удалить, если всё сложится хорошо.
И когда надежды, казалось бы, почти не осталось, краем глаза Элеонора заметила свет. Она быстро выключила камеру и поднялась на ноги. Неужели уже светает? Нет, огонёк был совсем другого оттенка и слишком слабый.
«Эй! Помогите! — как мотылёк, летящий на электромухобойку, Элеонора вскочила и ринулась к свету. — Помогите мне!..»
«Кто там? — ответил свет, или, точнее сказать, древняя старушка, держащая его источник в руках. — Ты заблудилась, девчушка?»
Элеонора замедлила бег, на глазах выступили слёзы облегчения. Ни один ребёнок во всём мире не был бы так рад увидеть странную незнакомку на старом мосту посреди ночи.
«Да! О, спасибо вам огромное, я уж думала, что никогда больше никого не увижу!».
Глупая девочка не заметила ни зубы в несколько рядов во рту у старушки, ни её пальцы, в которых, казалось, было в два раза больше костей, чем следует. Ведь если бы она увидела их, то остановилась на полпути и не влетела бы прямиком в объятия монстра, чтобы крепко стиснуть его.
«Вы проводите меня домой?» — выкрикнула Элеонора, и тварь опешила, ведь она сожрала страшное множество детей, но Элеонора была первой, кто сам едва ли не лез к ней в пасть.
Малышке повезло — если б монстр не замешкался, то тут же распахнул бы челюсти и проглотил её целиком, прежде чем она подняла бы голову и увидела нависшую над ней опасность.
Но Элеонора успела осознать, кто перед ней, и, отпрянув от чудовища с диким криком, понеслась туда, откуда пришла. Она не тратила время на то, чтобы обернуться и убедиться в реальности увиденного — скептик ты или нет, ты всегда готов увидеть скорее одинокий мост, чем настоящего монстра.
Чудовищная старушка же, придя в себя, с адским хихиканьем припустилась за Элеонорой.
«Постой! Куда ты? Разве тебе больше не нужна моя помощь?»
Звук, с которым она перебирала ногами, навевал мысли о том, что у неё их три пары. Элеонора никогда не была спортивным ребёнком, и к детскому жирку прибавлялись все съеденные на Рождество сладости, но от смертельного испуга в её венах закипел адреналин.
«Погоди, милая, у меня так долго не было приличного обеда! Я за тобой не поспеваю!»
Элеонора никогда никого не слушала, и кто мог подумать, что именно сейчас это сослужило ей хорошую службу. Её лёгкие горели, когда она пыталась сделать вдох, вдохнуть чуть-чуть воздуха, чтобы выбраться с чёртова моста. Хотя она этого и не знала, осторожность других детей, не ходивших к мосту, помогала ей в эту минуту. Монстр ослаб от голода настолько, что у Элеоноры действительно появился шанс выжить.
Она дышала слишком громко, чтобы услышать, что внизу зажурчала река. Её глаза настолько заволокло слезами, что она не заметила поднимающегося солнца, разгонявшего ночной туман. В то же мгновение, как утренний свет коснулся моста, монстр испустил страшный хриплый вопль и стремительно исчез в речных водах, но Элеонора всё ещё бежала, пока не соскочила на дорожку и не оказалась у кромки леса.
Наконец, она и вовсе перешла на шаг, чтобы дать передохнуть своим несчастным лёгким.
Она сделала это. Она пережила старый мост.
Отдышавшись, Элеонора посмотрела на свою камеру и чуть не прослезилась от радости. Все это время она записывала! Это было твёрдое доказательство существования ужасного монстра и её чудесного спасения от него; чёрт возьми, Элеонора действительно закричала только один раз, поэтому на видео она, должно быть, выглядела довольно храброй. Другие дети будут так впечатлены этим!
Но постепенно её радость утихла, и на лице появилась беспокойная гримаска. Если эта история про мост оказалась правдой, что ещё было настоящим? Мистер Мэйсон действительно демон? Ей и правда нужно бояться всех этих призраков, лунных вампиров и канализационных клоунов?..
Блин, да какая разница! Главное, что она выжила, и если она смогла пережить это, то переживёт и любую чертовщину.
К Элеоноре вернулась её уверенность. Она больше не бродила вслепую по этому миру. Теперь ей открылась истина, и она будет использовать свои знания во благо. Откуда взялся монстр на мосту? Очевидно, он боялся солнечного света и мог жить только в темноте. Может быть, ей удастся убить его!
Но ей нужна помощь. Другие дети знают множество вещей, но слишком бояться, чтобы бороться с ними. Пришло время покончить с этим. С этого момента всё в N пойдёт по-другому. Вместе они смогут избавить этот город от любой нечисти, которая может здесь таиться! Окрылённая этим, Элеонора выбежала из леса на дорогу, ведущую к дому, и…
БУМ!
Появившийся будто бы из ниоткуда грузовик размазал Элеонору, так и не понявшую, что произошло, по асфальту.
Так погиб первый ребёнок, которому удалось пересечь старый мост, не потому что его сожрал монстр, а потому, что он был слишком глупым, чтобы поглядеть в обе стороны, прежде чем переходить улицу.